Я так понимаю, что сейчас одна из главных эмоций в той части нашего общества, что не поддерживает войну — «стыдно быть русским». Я и сам начал было в неё проваливаться.
Знаете что? Хватит. Давайте-ка прекращать ходить как побитые собаки.
Стыдно быть тем, кто развязывает, ведёт или поддерживает агрессивную войну. Стыдно делать вид, что в том аду, что сейчас творится на Украине, «они сами виноваты». Стыдно знать, что ад происходит, и делать вид, что его нет. Стыдно называть войну «специальной военной операцией», если тебя не заставляют это делать. Очень стыдно быть сторонником П.
А русским быть — нет, не стыдно.
А знаете, кем ещё стыдно быть? Тем, кто настаивает на коллективной ответственности. Тем, кто дискриминирует по национальному признаку. Тем, кто оскорбляет и нападает на людей, которые ничего плохого не сделали и оскорблений и нападок не заслужили. Тем, кто судит человека по обложке паспорта. Не так стыдно, как быть сторонником бомбёжек Харькова, но тоже очень, очень стыдно.
Напоминайте об этом всякому, кто пытается предъявить вам за то, что вы русский.
Флаг нашей страны — тот, что на заглавной картинке. Другого нет. Это не первый раз, когда под ним воюют фашисты (и знали бы вы, как бомбило у дедушек из КПРФ от необходимости проводить выборы под «власовской тряпкой»), да только фашистским он станет только если вы его сами фашистам отдадите.
Не отдавайте пожалуйста, будьте добры.
Я подписываюсь по каждым твоим словом, Тёма, и хочу к этому кое-что добавить. Может получится «многа букав», но это важно, и особенно важно в текущей ситуации. Это имеет отношение к самой природе, нейробиологии, механизмам работы, и поведенческим последствиям стыда, а также к крайне опасному феномену «коллективизации стыда».
Я узнал об этом сравнительно недавно, в первый год рисерча по своему второму образованию, и в очередной раз охренел, почему такая важная информация, которая уже лет сорок как исследована и известна, остается так плохо видима в культуре, причем не только в России. Если бы мне дали эту информацию про стыд в подростковом возрасте, моя жизнь получилась бы совсем другой, и это не преувеличение. Смотря назад, я думаю что жизнь миллионов русских людей была бы другой, если бы мы это знали — но нашему лидерству такая информация была бы крайне невыгодна. Люди, понимающие стыд и операционализирующие это понимание в конкретных жизненных ситуациях, становятся очень опасными для такой структуры власти, как мы имели в постсоветской России. Дело вот в чем.
Стыд часто путают с виной, раскаянием, или угрызениями совести. Культурная картинка стыда, особенно в [пост]христианских цивилизациях — это картинка кающегося грешника с поникшей головой. Такую картинку ставят в пример, говоря о стыде как о неком добротном моральном компасе; как о силе, удерживающей людей от совершения «неправильных» действий или мотивирующих их делать «правильные».
Такая картинка не имеет ничего общего с тем, чем стыд является в реальности. Проще всего понять реальность на контрасте определений стыда и вины. Стыд — это резко болезненное ощущение того, что «я — плохой/недостойный человек, потому что я сделал то-то, думаю так-то, выгляжу так-то». Вина — это болезненное ощущение от осознания того, что «я сделал плохую вещь».
Если разница не видна сразу, давайте перечитаем определения. Стыд — это фокус на личности, вина — фокус на поведении. Вина отделяет поведение от личности; стыд сплавляет их воедино. Вина подразумевает, что я могу быть хорошим человеком и при этом сделать ужасную вещь; стыд подразумевает, что раз я сделал ужасную вещь, то я являюсь ужасным человеком.
Нейробиологически, такая разница фундаментальна — по той простой причине, что мы — социальный вид. Потребность в связи и отношениях с другими людьми железно прошита в нашем мозге; и стыд, в отличие от вины, создает угрозу этой базовой потребности. Ведь если я плохой человек — значит я недостоин отношений с другими. Создать в нас такое чувство — это всё равно, что создать нам угрозу лишения кислорода, еды, или угрозу выживания. Это обрабатывается мозгом как травма, буквально на нейрохимическом уровне (функциональное МРТ это подтверждает). Потому стыд и является такой мощной и эволюционно древней эмоцией. Его центр находится не в «мыслящей» префронтальной новой коре, а в «рептильном мозге». Т.е. в той части мозга, которая перехватывает контроль в экстренных ситуациях, потому что работает быстро, но при этом очень примитивно — по модели flight/fight/freeze response. По той же причине стыд, когда он остро накатывает на нас, имеет характерные физиологические симптомы — покраснение лица, туннельное зрение, сердцебиение, потение подмышек и т.п. Вегетативные центры, находящиеся по соседству в рептильном мозге, реагируют на стыд также, как на прямую угрозу выживанию — как если бы за нами погнался тигр. В мозге случается что-то похожее на kernel panic, и процесс под названием shame.exe не только прописан в нашем биосе, но и в случае запуска начинает работу в низкоуровневом, т.е. высокопривилегированном, кольце. Он почти полностью отжирает ресурсы процессора. Критическое мышление отключается, эмпатия зависает, драйвер доступа к долговременному хранилищу (памяти) уходит в оффлайн. Звучит странно, но наша нейроархитектура именно так построена, и несмотря на многочисленные попытки исследователей стыда хакнуть shame.exe или перешить биос, никому еще это не удалось. Стыд — это неизбежная обратная сторона нашей социальной природы, поэтому способность его испытывать никуда не денется. Но есть гораздо более интересное решение, о котором я расскажу ниже.
С виной ситуация иная. Вина работает на уровне префронтальной коры. Противопоставление нашего поведения нашим ценностям и представлениям о том, что правильно и неправильно, требует мышления. Здоровая вина, в отличие от стыда, не навязывается извне, а исходит изнутри. Вина не угрожает нашим базовым потребностям. Вина — это механизм калибрации, который позволяет нам выровнять наше реальное поведение с видением того, кеми мы хотим быть. Вина — это место рождения настоящего сожаления, искренний извинений, и угрызений совести. Также вина, что самое важное, является местом рождения ответственности — т.е. способности признать свое ошибочное поведение, извиниться перед теми, кому оно причинило вред, пофиксить это вред, и предпринять меры, чтобы такое поведение впредь не происходило.
Склонность испытывать стыд или вину действительно дихотомична. Если разобью телефон, пролью кофе на штаны соседа по столу, или получу двойку на экзамене — буду я чувствовать стыд или вину? Действительно, возможно только одно из двух.
И здесь начинается самое интересное.
Одно из крупнейших исследований поведенческих последствий стыда и вины делали в Америке на подростках. Вряд ли сюрпризом будет сказать, что школа, особенно ее последние классы — это рассадник стыда. Сам возраст заставляет детей мериться письками, шмотками, гаджетами и т.д., а сравнение и выстраивание иерархий (кто тут крутой альфа, а кто лох/зануда/задрот) — это классика того, как стыд проявляется в коллективах. Мы все там были. Кроме того, сама образовательная система может использовать стыд как инструмент взаимодействия с учениками. В итоге, американское исследование было проспективным: по специальным опросникам оценивали, склоннен ли ребенок больше к стыду или к вине, на примере тривиальных ситуаций типа экзамена или разлитого кофе. Затем, через 10 лет находили этих же людей, которые уже были взрослыми. Проблема в том, что не всех удалось найти. В группе людей, склонных к стыду, как это ни жутко прозвучит, было меньше выживших. За прошедшие 10 лет многие умерли от суицида или передозировки наркотиков. Среди выживших, в группе shame-prone были в разы выше показатели психических расстройств, в т.ч. неудавшихся суицидальных попыток, разнообразных типов addiction, записей о правонарушениях, при том что уровень заработка и карьерных/академических достижений был выше в группы вины — хотя здесь разница была меньше, но оставалась статистически значимой.
К чему я всё это? А к тому, что стыд никогда и нигде не несет в себе ничего положительного и конструктивного. Стыд — это инструмент абьюза и опрессии. Это то, что поддерживает систему, где «каждый должен знать своё место». Стыд — это топливо для машин власти, работающих по принципу «власти над», противоположному принципам демократии.
А теперь давай вспомним наше постсоветское детство. Когда в садике мы делали что-то плохое, куда нас ставили? В угол, т.е. исключая из коллектива. Вот так научается стыд. Сколько раз мы слышали фразу «Как тебе не стыдно?» или «Стыда ж и совести у тебя нет?!» от взрослых и педагогов? Когда мы повзрослели, сколько раз мы слышали от сверстников «Бедным быть стыдно», «В таких шмотках ходить — это позор», «Ты кем себя возомнил?», «Да посмотри на себя, разве этот парень/эта девушка могут тобой заинтересоваться?»
К сожалению, подавляющее большинство из нас (за исключением тех кому *очень* повезло с семьей) получали постоянное натаскивание на стыд, и почти никакой тренировки вины. Мы получали также сообщения, культивирующие скудность. Скудность — это когнитивная сестра стыда, которая говорит, что «ты НЕДОСТАТОЧНО умён/красив/образован/подготовлен/опытен/достоен/праведен чтобы получить эту работу/отношения с этим человеком/этот контракт/эту возможность/доступ в царство небесное и т.п.» Скудность — это DLLка, которую очень активно использует shame.exe, особенно когда он не активен, а тихо так крутится в бэкграунде. Иронически, а скорее даже трагически, стыд, скудность, страх и название нашей страны формируют аббревиатуру С.С.С.Р. — это та культура и тот режим, в котором 74 года прожили наши родители и прародители. Это часть нашей истории. Этот режим сформировал их мышление по деструктивным, дисфункциональным схемам, многие из которых они, сами того не осознавая, передали и нам.
Есть ли таблэтка? Есть, но она как tethered jailbreak, не переписывает биос или загрузчик, а просто дает возможность по другому функционировать пока она запущена. Она называется *упругостью к стыду*, или по-английски shame resilience (не путать с несуществующим shame resistance), и представляет из себя набор навыков, который позволяет нам, в случае активации стыда, вовремя распознать его запуск, не дать ему привести к деструктивному поведению, максимально быстро вернуть в онлайн критическое мышление, трезво оценить ситуацию и, в случае необходимости, переключиться со стыда на вину с последующей ответственностью. Изучив упругость к стыду детально в теории, я затем тестировал ее годами в разных контекстах: в собственных отношенческих и карьерных опытах, в работе с пациентами вокруг дисморфофобии, последствий абьюза, депрессии, в обучении профессионалов в области психического здоровья, и самое последнее, в работе по лидерству в IT-компаниях и рекламных агентсвах.
И вот что я узнал: 1) этот навык имеет сильную корреляцию с личной и профессиональной продуктивностью 2) кривая обучения очень крутая, и поначалу приходится вклыдвать много ресурсов, чтобы давать отпор стыду. Но как сказал один из моих друзей, мастер спорта и тренер по плаванию, навык упругости к стыду очень похож на навык плавания батерфляем — он всегда требует много энергии и в начале кривой обучения нереально тяжело, но когда ты выходишь на нужный уровень, получается очень мощно и красиво. Не то чтобы непринужденно, но мощно, красиво, и уже на автопилоте. Как он говорит, ты больше не тонешь в стыде, когда он накатывает на тебя, ты не пролезаешь через него передним кролем, а ты быстрыми, уверенными движениями рассекаешь его и оставляешь позади. Если кто-то занимался профессионально плаванием, точность метафоры можно заценить.
Дело в том, что упругость к стыду моделируется и научается, так же как сам стыд. Большинство из нас такого моделирования не получали даже эпизодически, не то, что системно. А вот стыд — и гнобление других — это очень, очень по нашему. И пожалуй нигде в России это не проявляется так явно, как в политике. Вместо призывов к ответственности, минингфул предложений и стратегий, основанных на критическом мышлении, самые популярные фигуры оппозиции годами просто продвигали хейт в сторону П. и злили нищающий народ. Потому что такое легко хавают и смотрят — и вот, твой Твиттер/Ютуб растёт как на дрожжах! Даже Навальный, который не производил на меня впечатление глупого человека, рутинно пользовался популистским шеймингом вместо системных аргументов и контекстуального видения.
И сегодня, вся эта активированная русофобия исходит из того же самого места. Русским должно быть стыдно за свою идентичность или гражданоство? Буллшит. За свое «избранное» правительство, которое годами отрабатывало систему воут-риггинга и душило на корню зачатки демократии? Да с хера ли. Коллективный стыд мы должны испытывать, как у белых людей с ПГМ (прогрессивизм головного мозга) в Америке, которые перед неграми на колени падают и просят прощение за афроамериканское рабство? Цирк Шапито.
Но теперь я скажу то, что выбесит большинство людей во всех лагерях — сейчас, когда происходит такая катастрофическая жопа, и надо думать что реально можно сделать, стыдно не должно быть НИКОМУ. Почему?
Да потому что стыд НИКОГДА не приводит к ответственности! К ней приводит вина! Стыд приводит к рационализации, отрицанию, переводу стрелок — и то эпическое искажение реальности, которое создает медийная пропаганда в РФ как раз происходит не потому, что у управляющего этим процессом лидерства П «нет стыда и совести», а ровно потому, что они *по уши* в стыде и скудности. Они там большую часть жизни прожили. Потому что родом они из С.С.С.Р. (см. выше). Именно эти три буквы С привели сегодня к агрессии такого уровня. Те же три буквы С, со стыдом во главе, сейчас управляют мышлением людей, которые клеят буквы Z на машины или выбривают себе на затылке. Поэтому стыдить их — это только подливать масла в уже катастрофически пылающий огонь.
К сожалению, система власти в России построена так, что упругость к стыду, как и другие формы критического мышления, вряд ли когда-то дойдет до этих людей. Они не нанимают себе коучей, стратегов, и доказательных психотерапевтов; они нанимают придворных холуев. Но если мы хотим эффективно давать отпор такой власти, не надо пользоваться её же инструментами. Никакого стыда быть не должно. На его месте, в сознании должна появиться вина и ответственность — и это остается правдой как в тривиальном случае с пролитым кофе, так и вот в таком мажорном факапе с тысячами человеческих жертв.
> Дело в том, что упругость к стыду моделируется и научается, так же как сам стыд.
Как?
> Вместо призывов к ответственности, минингфул предложений и стратегий, основанных на критическом мышлении, самые популярные фигуры оппозиции годами просто продвигали хейт в сторону П. и злили нищающий народ.
Ну возможно были и другие, только они были никому не интересны и не стали популярны, да?
> Даже Навальный, который не производил на меня впечатление глупого человека, рутинно пользовался популистским шеймингом вместо системных аргументов и контекстуального видения.
Правда ли, что кому-то в России интересны системные аргументы? Можно сколько угодно талдычить про разделяемость властей, но оно никому не надо, даже когда жаренный петух клюнет.
> На его месте, в сознании должна появиться вина и ответственность
Ну я тоже за всё хорошее и против всего плохого. Вопрос — откуда она должна появиться? Самозародиться?
Еще один hot take: стыдно в век интернета и дешевого транспорта стоить свою идентичность на сущностях которые ты не выбирал и которые не создают общих ценностей среди людей. И пытаться поддерживать эти сущности на плаву.
Я свой собственный, мне не стыдно.
Могли бы уже современные intentional communities в планетарных масштабах строить вместо вот этого бесконечного перевешивания полусгнивших ярлыков.