Да, а после Гибралтара я тогда в сентябре не остановился, а поехал дальше — на юг, в Марокко.
В Марокко интересно и необычно. Это ещё не совсем Африка: Марокко — арабская страна. Женщины носят платки, на вывесках арабские надписи (как красива арабская письменность!), и всё вроде и как в Европе, да не совсем. По-другому выглядят улицы, по-другому пахнет еда, по-другому устроена жизнь, рядом с лотками с апельсиновым соком стоят лотки со свежими и сочными плодами кактуса, а чай в домах заваривают зелёный, очень крепкий и подают в маленьких стеклянных стаканчиках со свежей мятой. Очень хочется писать слово «восток», но Марокко на карте западнее любой западной Европы.
Я побывал там в трёх городах: Тетуан, Фес и Касабланка. Тетуан — проездом (но погулять по нему полдня удалось), в Касабланке заболел и города почти не видел, а вот в Фесе прожил два дня посреди медины.
Медина — это «старый город», лабиринт узких кривых улочек меж старинных крепостных стен. «Лабиринт узких улочек» — клише из путеводителей, но медина — действительно лабиринт — путаный, сложный, с тупиками и кольцами, без указателей, без возможности осмотреться, и улицы действительно узкие — на главных едва разойдутся два гружёных осла, на прочих и двум людям не всегда легко разойтись. Навигатор на телефоне в медине не помогает: этих улиц нет на карте, на спутниковом снимке они не видны, а GPS в этих узких щелях меж домами работает весьма примерно. В медине Тетуана я час гулял, а потом ещё сорок минут плутал, ходя кругами и пытаясь найти выход. В медине Феса я побаивался отходить далеко от главных улиц, но и там терялся постоянно.
И, в отличие от старых кварталов в европейских городах, медины — живые. В каком-нибудь Толедо, древнем и атмосферном, если убрать туристов и тех, кто их обслуживает, то город опустеет — там уже давно ничего больше нет, аттракцион. В марроканских мединах же живут своей жизнью сотни тысяч человек, и им есть чем заняться и без туристов. Вот девочка в традиционной одежде вышмыгнула из двери, пошла в лавку за лепёшками и вернулась обратно. Вот какой-то дед везёт на осле товар для лавки. Вот базар, где продают всё подряд — фрукты, сырую рыбу, мёд, диваны, живых кур, кафельную плитку, кожу местной выделки, мобильные телефоны, хлебные лепёшки, свиные копыта, восточные сладости, чайники, свежевыжатый сок, чёрт знает что ещё… Кожи и сок, конечно, для туристов, но для туристов ли диваны?
Медину трудно сфотографировать — и потому что такие узкие улочки фотографировать тяжело, но ещё — потому что у неё есть звук и запах.
Ох, этот запах… Марроканская медина — местечко не для брезгливых. Вот мясник лениво сгоняет мух со своей говядины. Вот какая-то женщина выливает помои в сточную канавку. Вот торговец кебабами — за несколько дирхам он слепит вооон из той миски с фаршем колбаску и зажарит её. Вот рыбный ряд, и он пахнет как… Гм. Как рыбный ряд на базаре, где не пользуются холодильниками, а помои выплёскивают в канавку. Водопровод и электричество в мединах вроде бы есть, но в остальном…
Шум-гам, запахи, цвета, движуха на главных улицах, «мистическая» полутьма в проулках, люди, люди, люди… Если всего этого не видеть, то и не поверишь наверное, что оно всё ещё на земле бывает — да ещё в таких вроде бы относительно прогрессивных местах как Марокко. Как будто в сказку попал, что-нибудь из «Тысячи и одной ночи». Про Гаруна аль-Рашида, или Алладина, или, скажем, про Али-Бабу и сорок разбойников. Разбойников там вокруг сколько хочешь — а за Али-Бабу был, как ни странно, я сам.
Оказывается, в Марокко если ты носишь длинную бороду с бронзовым кольцом в ней, как сейчас ношу я, то ассоциация у людей одна. «Ю лайк Али-Баба вери мач, а?», сказал мне какой-то посторонний мужик на улице в Тетуане через пять минут после того, как я туда приехал, и я поначалу было не понял, а потом началось. «Али-Баба! Али-Баба!», салютуют пионерским салютом дети. «Бонжур, Али-Баба!», «Хеллоу, Али-Баба! Велком ту Морокко!», окликают взрослые. Уже в Фесе я разок посчитал, сколько раз меня так окликнут за полчаса на главной улице медины (дойти от гостиницы до банкомата у Синих Ворот и обратно). Получилось, кажется, пять раз.
Наверное, так чувствуют себя знаменитости или красивые девушки, на которых на улице все обращают внимание: вроде как и беспокойно, и надоедает со временем, но всё-таки приятно.
Денег в том банкомате снять, кстати, не удалось:
Впрочем, далеко не всё внимание было хорошим вниманием. В Марокко очень много туристов — это самая легкодоступная из Европы арабская и африканская страна, и паромами из Испании и дешёвыми рейсами Райнэйра из Германии туда льётся бесконечный поток таких вот как я. Местные, понятно, на этом потоке стараются заработать — но почему-то не как в Европе или хотя бы в Южной Америке, а по-своему, по-арабски: в Марокко на каждом углу тебя пытаются по-мелочи наебать.
Я пришёл в страну пешком, через границу с Сеутой, испанским анклавом в Африке. После испанской границы, на нейтральной полосе перед марроканской, пеших туристов встречает мужик в форменной курточке, кепочке и с бейджиком. «Кам хиар, мистер! Зис вей, зис вей!». Этот мужик занимается тем, что продаёт дирхам эдак за двадцать-тридцать бланки миграционных карт — те самые, что чуть дальше, на погранконтроле, выдаются бесплатно. Про этого мужика и ему подобных мошенников я прочитал заранее в интернете, и потому игнорировал — но, ей-богу, это было трудно: наседал он хорошо, сердился на мою непонятливость очень натурально и вид имел очень официальный. «Ронг вей! Кам виз ми, мистер! Ай ворк хир!». Марроканские погранцы к этому «ай ворк хир!» мужику относились индифферентно.
И дальше в том же духе. Забронированный на букинге отель прислал длинную инструкцию о том, что не надо разговаривать с этими «хеллоу, мистер!» и ни в коем случае не говорить им, в какой отель ты идёшь — тебе скажут «давайте я покажу дорогу!» и приведут в другой отель, утверждая что это тот. Я внял, разговаривать не стал, но очередной «ай ворк хир!» на улице медины просёк что я читаю вывеску с указателем на отель и попытался провернуть именно этот фокус. В любом магазине, любой лавке тебе выставят цену «для туриста»: «почем сок?» — «семь дирхам!» — «но вот же на ценнике написано что четыре?» — «это старый ценник!». Таксисты ломят втрое, а если ты отказываешься платить сорок дирхам за поездку, которой цена пятнадцать — возмущаются тем, какой ты жадный. Другие встреченные туристы рассказывали и что похуже: «хеллоу, мистер! там закрыто, туда нельзя идти, сегодня только для мусульман! давайте я покажу дорогу!» — и показывает дорогу до тупичка в лабиринте медины, где уже ждут пятеро крепких ребят и вежливо просят отдать им двести дирхам по-хорошему.
Это всё жутко неприятно. Я в путешествиях стараюсь быть добрым и открытым, улыбаться людям и разговаривать с теми, кто хочет поговорить — из таких случайных встреч на улице порой вырастали удивительные истории — но в Марокко это совершенно невозможно: раз за разом я откликался на жизнерадостное «хеллоу, мистер!» и заводил дружелюбный разговор, и раз за разом это заканчивалось тем, что вот у него тут отличный ресторан, терасса с панорамным видом на медину, магазинчик с кожами высшего качества, отличный семейный отель, хамам, экскурсии на верблюдах, или (самое подлое) — «а хочешь я проведу тебя по медине?». Я может и хочу, но ты же, зараза, под конец денег попросишь, и неприлично много. И ещё издеваются, засранцы: три раза прошёл по главной улице мимо одного такого «хеллоу, мистер!», игнорируя его, а на четвёртый вместо «хеллоу, мистер!» получил «ааа, Али-Баба виз паранойя, хеллоу, хеллоу!»
Адиль, мой couchsurfing-хост в Касабланке, говорил потом, что не все из них хотели денег — некоторые хотели просто пообщаться, «потому что мы, арабы, очень общительные люди!». Не знаю, не знаю — шесть или семь раз я откликался на «хеллоу, мистер!» и продолжал разговор, но каждый раз он приходил к коммерческому предложению. В итоге я «включил русского» — стал ходить с таким лицом, как будто я в московском метро в час пик, и с таким же невидящим взглядом.
Возможно, конечно, надо было не «включать русского» наглухо, а пробовать заговаривать с теми, кто меня окликал Али-Бабой, но разговора не продолжал — им, видимо, от меня ничего не было надо — но тогда под наседающими «хеллоу, мистер» я этого не сообразил, а теперь уже поздно.
Ну, надеюсь, что не в последний раз.
Я пробыл в Марокко совсем недолго — четыре дня, из них полтора провалялся с пищевым отравлением (ну, бывает). Фактически, съездил на разведку. Результаты такие: там очень, очень интересно, хоть и не так душевно, как в Латинской Америке. Я увидел только чуть-чуть центра старых городов, но ещё там есть горы, есть пустыня, есть море, есть совершенно современные Касабланка и Рабат, есть «затурисченные», но очень красивые места вроде Шефшауэна, и есть глухие края, где за последние сто лет перемен было ещё меньше, чем в медине города Фес. И всё это очень хочется увидеть.
Есть правда один момент — уж не знаю, хорош он, или плох. Я в поездках себя обычно называю «путешественник» («traveller», «viajero»). Путешественник из России, мол. Хрена с два: в Марокко я был не путешественник, в Марокко в этот раз я был турист.
Ну, может в следующий раз получится лучше.