Североморо-Балтийский канал

…также известный, как Норд-Остзейский или Кильский:

В наши дни, если вы видите самолёт или корабль, вы всегда можете посмотреть, что это за судно, откуда и куда направляется (см. flightradar24, marinetraffic). Корабль с картинки выше ходил недалеко, с одного конца канала на другой, а вот этот пришёл из польского Щецина:

Моё же движение пока происходит бессобытийно. После немецкой границы сильно переменилась природа, как на новый уровень компьютерной игры перешёл — или «в следующий биом», как это теперь называют. Вместо бесконечных плоских полей Нидерландов начались смешанные леса и перелески, появился рельеф (но умеренный такой, все подъёмы посильные).

Ели, берёзки, ромашки, запах то хвои, то лугового разнотравья, и постоянное ощущение «так, а точно ли я не в нашей средней полосе?» Но нет, в нашей средней полосе погода не такая мерзкая :-)

В Германии теперь тоже есть «междугородные велодорожки», но почему-то очень, очень некачественно сделанные, развороченные корнями деревьев порой до состояния стиральной доски. К тому же, для велосипедистов спрямлять ландшафт не принято — это ж велосипедисты, и так сойдёт:

Но, справедливости ради, это значительно лучше, чем ничего. К тому же, в Германии очень вежливые водители, двухколёсных не гнобят, так что и на дорогах общего пользования всё неплохо.

Ночую в основном на кемпингах. Туалет, горячий душ, электричество, возможность легально поставить палатку на удобной полянке, и всё это за десять-двадцать евро — отличная сделка, по сравнению с соточкой за ночь в гостинице. И сверх того: на кемпинге можно готовить еду на газу, а в гостинице нельзя.

Комфортное спальное место в палатке было отличным вложением, оно уже отбилось. Прогресс в турснаряжении за те пятнадцать лет, что я не интересовался, впечатляет: горячо рекомендую присмотреться к спальным комплектам от Zenbivy, ну или хотя бы замените свою «пенку» / «каремат» на современный надувной матрас. Они теперь лёгкие, прочные, компактные, очень удобные. Дорого, но заведомо дешевле гостиниц.

Кемпингов много, вставать «дикарём» пока не пришлось ни разу. Ориентируются они либо на семейный «давайте вывезем детей на природу» отдых, либо (чаще) на немецких и голландских пенсионеров, которые не торопясь кочуют от одного кемпинга к другому на автодомах или домах-автоприцепах. Никуда не торопятся, очень довольны жизнью. Ещё бы!

Но и для велосипедиста с палаткой место всегда найдётся.

Остановился на несколько дней в Гамбурге, посетил местный ирландский сейшн. Вы думали, я пошутил, когда писал, что везу с собой аккордеон? Очень люблю эту особенность нашего музыкального жанра: приезжай в любой город, и там найдёшь местную подпольную партизанскую ячейку — если знаешь пароли и явки. Явки можно посмотреть на thesession.org, а пароль — любой сет ирландских рилов. Или джиг. Сыграл — и ты свой.

Кроме того, это очень маленький мир. Я в Гамбурге был впервые и никого там не знал, но — «ты в Амстердаме живёшь? в бар Муллиганс ходишь? знаешь А., он там играет?», или «ты из России? знаешь М., он на флейтовый фестиваль ещё ездит?» — знаю и дружу с обоими, приветы передал.

Кому нужны масонские ложи, если есть ирландские сейшны.

В Киле была развилка: ехать дальше на север, в Данию и потом в Швецию, или остаться на континенте? Штош. Мерзкие дожди, которые не заканчиваются весь день, холодный сырой ветер с моря и необходимость носить шапку даже в солнечную погоду — в июне! — вопрос прояснили очень наглядно: ну нахер, зачем я вообще поехал на север? Ехать надо на юг. Развернулся, и теперь двигаюсь в сторону Берлина. Я когда там в прошлый раз был (…сколько-сколько лет назад? девять?! как?!! только что же было…), там был хэви-метал бар Paule’s Metal Eck. Там играло бжж-бжж, наливали Францисканер с крана и было очень хорошо. В этот раз снова зайду, вдруг опять так же будет?

Буду держать вас в курсе.

Не на замке

Граница Нидерландов и Германии в том месте, где я её вчера пересёк, выглядела так. Плиточка спереди — провинция Дренте, NL; полу-просёлок поперёк — граница; плиточка дальше — Нижняя Саксония, ФРГ.

Я было поверил новостям в духе «Германия ужесточает контроль на своих границах«, «Нидерланды выделяют дополнительные полицейские силы на охрану границы» и прочим «шенгенскому соглашению пришёл конец?» разговорам, и ожидал чего-то другого — но нет, всё по-прежнему. Хоть бы знак поставили…

Ха, а они ведь поставили! «Совмещённый тротуар» — немецкий дорожный знак, в NL таких нет. Ну ладно :-)

В Прекрасной России Будущего все западные границы так обустроим. Вот так должна выглядеть граница, а не вот это вот всё.

GTFO

Говорят, на исходе третьего поправка: четвёртого десятка мужики начинают чудить. Пришёл и мой черёд: я уволился с работы, сел на велосипед и уехал в закат. Когда вернусь — не знаю. Что буду делать когда вернусь — тоже не знаю. Круто, да? :-)

В подвешенных к велосипеду сумках есть: спальник, палатка, горелка, газ, аккордеон и масса других предметов, необходимых для полуавтономного существования. В планах — ехать куда глаза глядят и ночевать где попало пока не надоест: в кои-то веки я свободный человек без расписания и дедлайнов. Маршрута нет: свобода от собственных планов — та свобода, которой у меня раньше не было вообще никогда, а теперь вот есть.

Маршрута нет, но есть масса идей куда можно поехать! За день я проезжаю 60-80 км, это 300-350 в неделю, тысяча-полторы за месяц — так можно уехать достаточно далеко. В пробный выезд прошлой весной за две недели я доехал от Маастрихта (NL) до Безансона (Франция), и если ограничения по времени нет — то можно объехать хоть всю Европу. Некоторые объезжают, лично видел таких людей! Я буду сюда писать, где еду и куда примерно направляюсь, так что зовите в гости, если по дороге. Но помните, что велотурист от бомжа с велосипедом отличается наличием кредитной карточки, а в остальном выглядит и пахнет так же :-)

Затея не спонтанная: два года назад я узнал про велотуризм, bike touring, и понял, что вот этого-то мне и надо. С тех пор копил деньги на безработную жизнь, читал советы опытных велотуристов в интернете, приобретал и обкатывал снаряжение, с ужасом смотрел на рынок труда в IT, прошлым летом сделал два пробных выезда по две недели (помните «не на, а в»? это вот оно было) — и теперь, думаю, готов. Готов ли на самом деле — узнаем уже скоро.

Велотуризм — развлечение не супер-массовое, но достаточно популярное, и в этих краях уже никого особо не удивляют залётные с историями в духе «я ехал на велосипеде из Лондона в Иран, но в Иран меня не пустили, поэтому я поехал в Ирак» (нет, я это не выдумал). У производителей велосипедов и вело-снаряжения есть специальная категория товаров под bike touring, а вдоль машрутов EuroVelo плодятся ориентированные на велотуристов гостиницы и кемпинги с электричеством и горячим душем. Цивилизация.

Пока прошло два дня и 150 км. Текущее направление движение — на северо-запад, в Германию: Бремен, Гамбург, Киль. Давно хотел посмотреть, как корабли по Кильскому каналу из Балтийского моря в Северное идут. Куда дальше — решу уже там. Буду держать вас в курсе: уж теперь-то мне будет о чём писать в блог!

Если вы когда-нибудь взывали к небесам с вопросом «да когда же это всё кончится?!», то могу вам сказать, что иметь конкретный ответ на этот вопрос очень помогает. «Весной двадцать пятого», отвечал я самому себе.

Не «на», а «в»

О провидение, скажи мне, верной ли дорогой я иду, тот ли жизненный путь выбрал? Дай мне знак!

Знак:

«Huy lies along the river Meuse», пишет Википедия. Вдоль реки лежит. «Location of Huy [show]».

Город такой есть, оказывается. Как и у всего в Бельгии (а это там), у него два названия — французское и голландское. Huy — французское, читается «уи». Зато голландское, Hoei, читается в точности так, как вы сначала прочитали французское.

Город имеет туристический сайт: www.visithuy.be. Bienvenue à Huy! Также выпускает буклеты для туристов:

Лежит Holiday City на популярном веломаршруте, поэтому на него стоят отдельные знаки и для велосипедистов тоже; по ним я туда и приехал. Очень интересное, скажу вам, ощущение: когда вот именно туда стоят указатели, а ты по ним едешь и смотришь, как угрожающе убывает счётчик километров.

Ночевал на мини-кэмпинге по адресу улица Thier de Huy, дом какой-то там. То есть, я туда не только приехал, но также и разбил там лагерь. На прощание оставил запись в гостевой книге:

См. также: Хули из Хухуя. Редакция блога продолжит свои лингвистические экспедиции :-)

Член совета

Помните, я два года назад (за две недели до войны…) писал про «ondernemingsraad» — «совет предприятия» / «works council» / «совет рабочих депутатов» — небольшой парламент выборный коллегиальный орган, который в Нидерландах есть на каждой фирме с более чем полусотней сотрудников? Ну, в общем, в сентябре были довыборы, и я туда избрался. Теперь — избранный член совета предприятия и член комитета по условиям труда в оном. Что? Да! Сам до сих пор в шоке.

Всё по-взрослому: заседания, голосования, работа в комитете. Переписка с бизнесом, переговоры с бизнесом. У комитета четыре инициативы в работе, из них за две я крайний. Из сорока рабочих часов в неделю десять зарезервированы под работу в совете, о чём уведомлены мои менеджеры по цепочке. Никаких личных прав и привилегий членство в совете, впрочем, не даёт, да и для карьеры неполезно, но зато первые два месяца полузнакомые коллеги иногда вдруг тормозили в коридоре: о, привет, ты же избрался? А я за тебя голосовал!

Спасибо за голос, что тут скажешь :-)

Избирался, кстати, со следующей программой: «если я обнаружу, что совет захвачен или кооптирован бизнесом, я вам расскажу!». Нет, пока не захвачен.

Видели? Я только что исполнил все предвыборные обещания. Золото, а не депутат :-)

Полномочий у совета не слишком много: по вопросам, связанным с изменениями условий труда у совета есть право вето двух степеней силы, в зависимости от вопроса, побороть которое бизнес может в суде. «Изменения условий труда» в довольно широком смысле: вопросы в духе (гипотетические примеры) реорганизации отдела, правил проведения калибровок на ревью, смены рабочего софта у колл-центра, организации работы столовой попадают в «сферу интересов» совета. Кроме того, у совета есть возможность связаться с сотрудниками, которых совет представляет: разослать им всем, например, емейл. У совета также есть аппарат числом в одного администратора, возможность обращаться к внешним юристам за консультациями за счёт компании, право обращаться к компании с инициативами и выделенная переговорка на десятом этаже кампуса.

Совет не имеет права заниматься индивидуальными жалобами (но может принять их во внимание и попытаться решить вопрос для всех). За некоторыми исключениями, совет не может говорить бизнесу, как ему делать бизнес.

Численный состав зависит от размера компании, у нас — двадцать пять человек. Как думаете, этого хватит, чтобы у нас когда-нибудь появились фракции? Произойдёт ли какой-нибудь переворот или перехват власти в daily management комитете? Подерёмся ли хотя бы разок? Так-то голландское «raad» и украинское «рада» — когнаты, всё возможно! (плохая шутка, но я однажды догадался погуглить, не когнаты ли, и оказалось что да)

Забавная мелочь: администратор — сотрудник компании, но его менеджером является председатель совета. Выходит, что в компании есть человек, начальника которому выбирают демократически — в два этапа, через коллегию выборщиков. До чего общественный прогресс дошёл!

Главное впечатление от работы в совете (из тех, о которых могу рассказать): ух, компания, оказывается, состоит не только из IT-отдела. Из IT-шной башни слоновой кости не заметно, но в коллегиальном органе с представителями всей компании очень бросается в глаза. У людей не из башни другая демография, другие проблемы, совсем другие условия труда. Кампус и столовая общие, а в остальном lived experience разный. Расширил горизонты восприятия, так сказать.

* * *

Писал раньше, напишу ещё раз: тема — огонь, в Прекрасной России Будущего тоже такие советы заведём. Наличие внутри компании независимого актора, который может говорить и с сотрудниками (и получать у них информацию «с земли»), и с бизнесом (и получать у него ответы на вопросы), а при необходимости — может пойти в суд (о чём узнают журналисты и акционеры) — это всё оказывает очень бодрящее влияние на политику HR. При этом совет — не профсоюз, не внешнее по отношению к компании явление: ему неоткуда взять внешнюю по отношению к компании деструктивную агенду, а его права и возможности проистекают из закона, принятого парламентом страны, а не из возможности устроить забастовку.

Кроме того, это, почитай, всеобщая школа демократии. Хочешь узнать, стоит ли тебе стать политиком? Баллотируйся в совет рабочих депутатов по месту работы, попробуй. Не выбрали? Ну, вот тебе и ответ. Выбрали? Отлично, пусть твои представления о прекрасном столкнутся с жизненными реалиями, переговорными позициями других сторон и практикой работы в коллегиальном органе. И избиратели, которым предвыборные обещания давал — вот они, рядом, за обедом с тебя за обещания спросят. Я политиком быть не хочу, но хотел бы чтобы политики, которых я в Прекрасной России Будущего буду избирать на посты повыше, прошли такую школу.

* * *

Ну и главный минус работы в совете: статья 20 «закона о советах рабочих депутатов» — про то, что нельзя болтать. Все те кулстори, которые ввиду ситуации узнал и узнаю, я вам смогу рассказать примерно через никогда лет. У царя Мидаса ослиные уши!

Чёрт, куцый какой пост получился. Пффф. И зачем тогда, спрашивается, избирался.

Но — весело. Вся власть советам!

Мечты сбываются

— Машинка для газирования воды: €100 в интернет-магазине
— Бутылка сиропа: €3.70 в ближайшем супермаркете
— Вода: плюс-минус бесплатно, в здешних краях можно наливать просто из-под крана

И всё. Это было так просто. От сформулированного желания до первого стакана смородиновой шипучки — несколько кликов в браузере, день подождать посылку и зайти в супермаркет по дороге с работы.

Теперь у меня есть сколько угодно газировки. Она не кончается.

Первая бутыль сиропа ушла дня за три, но я был готов к такому повороту событий и купил сразу две. Впереди маячит перспектива закончившегося баллона с газом, но я быстро понял, куда ветер дует, и уже заказал сменные.

Я не могу даже описать, насколько это круто. Я сейчас — Мальчиш-плохиш, которому выдали три бочки варенья и корзину печенья. Малыш, которому Карлсон подогнал обещанные десять тысяч паровых машин. Крокодил Гена, к которому прилетел волшебник на голубом вертолёте и сообщил чит-код на бесконечную газировку.

Вот он, курсивом в начале поста.

Чума.

Éire

Съездил на выходные в Ирландию.

В Дублине на погранконтроле подаю тётеньке-пограничнице паспорт, в нём три ирландских визы и десяток въездных штампов. «Почему к нам ездите?», спрашивает, «друзья тут?». Нет, играю ирландскую традиционную музыку, и вот езжу иногда. «Welcome back!», отвечает, и ставит одиннадцатый.

Сажусь в такси, называю адрес. «А что там?», спрашивает таксист. «Паб такой-то», говорю. «А, знаю», и едет. «С самолёта прямо в паб, да?» — «Ну я в Ирландию прилетел, или куда?» — «Good man!». До паба довёз без навигатора.

В пабе заказываю кружечку тёмного, и тут меня видит другой бармен, с которым мы по прошлым визитам знакомы. «О, ты вернулся! Давно тебя не видно было!» — «Да, почти полгода не получалось приехать, сорвалась последняя поездка. Но вот вернулся наконец.» — «Хорошо что вернулся. Welcome back!»

Приятно, чёрт.

Всюду жизнь

В мире ирландской традиционной музыки есть устойчивое социальное явление: сейшн. Музыканты собираются вместе в баре, чтобы поиграть друг для друга, а желающие послушать слушают. Правила и этикет этих посиделок известны, устойчивы и в целом неизменны везде в Ирландии и в мире: почти любой трад-музыкант может придти на почти любой трад-сейшн и там поиграть.

Московский ирландский сейшн появился лет пятнадцать назад, и всё это время устойчиво существовал, меняя изредка лидеров и дислокацию. Он и сейчас цел, но в прошлом году что-то произошло, и москвичи стали разбегаться кто куда. Разметало разбежавшихся сильно, по всей планете, но многие на первое время осели в Турции.

В общем, уже полгода в турецкой Анталье каждую неделю по воскресеньям собирается московский ирландский сейшн в изгнании. Бар «Джеймс Джойс», по воскресеньям, часов с четырёх дня. Заглядывайте на огонёк.

Музыку не убить. Всех причастных — с праздником.

Бюро находок

Я растяпа и уже два раза за последний год терял бумажник; он выпадал из открытого кармана куртки при езде на велосипеде. Оба раза мне его вернули. В первый раз нашедший меня нагуглил и написал коммент сюда в блог, дальше списались по почте и встретились. А во второй раз вышло интереснее.

Нагуглить меня человек не смог или не пытался; вместо этого он просто отнёс бумажник в полицию. Полиция передала его в бюро находок. У бюро находок есть сайт, на котором я поиском по своей фамилии его нашёл:

Дальше нажал claim и рассказал, что в нём было. Мне задали ещё пару вопросов, чтобы убедиться, что это правда моё, и поставили флажок «можно получить» — лично в офисе (бесплатно) или по почте (за какую-то сумму, которую можно было прямо на сайте оплатить). Я выбрал «лично», сел на велосипед, и через полчаса бумажник был у меня. Весь цикл занял меньше недели (потерял во вторник, вернул в понедельник), и занял бы ещё меньше, если бы я раньше сообразил погуглить, нет ли в Амстердаме бюро находок.

Итого, евроэльфы из Серых Гаваней выстроили целую инфраструктуру для возврата мне моего оброненного бумажника, и она сработала как часы. Ну круто же!

И вряд ли это очень уж дорого городу стоит — помещение, пара сотрудников, оплата ilost.co (муниципалитет не делал сайт сам, а купил готовый SaaS) и договорённость с полицией вещи от граждан принимать и передавать в бюро.

В Прекрасной России Будущего тоже такое во всех крупных городах организуем. А то пока что на родине ни одна потерянная вещь ко мне не возвращалась, а отнести найденный предмет в полицию — хороший способ стать подозреваемым в деле о его краже.

Но бумажку с контактами я в бумажник теперь вложил, и в карман куртки его больше не кладу. В третий раз может и не повезти.

«Русский Авакс»

Прочитал в новостях, что белорусские партизаны подорвали самолёт А-50У прямо на аэродроме. А ведь к разработке именно этого аппарата готовила меня родина…

* * *

В 2002-2007 я учился в МИРЭА — Московский институт радиотехники, электроники и автоматики, на факультете кибернетики. Наша группа была приписана к базовой кафедре концерна радиостроения «Вега»: базовое предприятие предоставляло кафедре преподавателей по некоторым дисциплинам (толковых, кстати), кое-какую материально-техническую базу и возможность прохождения студентами производственной практики. Предполагалось, что кафедра готовит сотрудников для базового предприятия. Заведующим кафедрой числился кто-то из руководителей концерна, но фактически хозяйничал всесильный замзавкаф, Ю. М..

И именно разработкой А-50У тогда и занималась Вега (пруф). На кафедре висели календари с красивыми картинками «русского авакса», преподы его упоминали в том смысле, что «вот для чего мы тут численные методы решения СЛАУ учим». Пошедшие работать на Вегу старшекурсники получали допуск на «секретность» — кто третьей формы, а кто и второй, о чём почему-то говорили с придыханием — ух ты, круто как! Вторая форма, не хухры-мухры. Кстати, Вега была военным предприятием и давала бронь от армии, в те времена не менее актуальную, чем сейчас: служить два года, а вторая чеченская закончилась только-только…

Я был паршивым студентом, учился на тройки и вечно имел хвосты, и весной 2006, на четвёртом курсе, встал вопрос о том, чтобы меня отчислить. Но кафедра также знала, что у меня хорошо получается программировать (я был лучшим в группе, и одним из двух человек, кому это было интересно), и что я в целом «увлечён» темой: несколько раз у меня отбирали доступ к имевшейся там сети на FreeBSD за то, что я добывал себе рута на главном сервере. Не то чтобы в 2004 году это было очень сложно, но всё-таки. Видимо поэтому однажды Ю. М. вызвал меня на разговор, и суть его предложения была такая: базовая кафедра помогает мне урегулировать вопросы с деканатом, закрыть хвосты и продолжить получение высшего образования, а я иду работать программистом на Вегу.

Хорошее предложение, да?

Но, как ни странно, работа программистом у меня тогда уже была: в свободное от учёбы время я кодил на С++ в конторе, которая пилила автомобильный GPS-навигатор для КПК (помните, были такие устройства?). И что там, что на (неуспешной) работе до того, я кое-что подметил:

На меня никто не орал.

Всю предыдущую жизнь это почему-то было для всех допустимо: на меня орали дома, орали в общеобразовательной школе, орали учителя в лицее при ИСАА МГУ, где учился старшие классы — а иногда вызывали в школу родителей и орали на них. Преподы в МИРЭА орали — не все, но это не было чем-то из ряда вон выходящим. Ю. М. я на тот момент успел сдать пресловутые численные методы, и он на меня тоже успел наорать (и подтвердить свою репутацию гондона в целом).

Но этого не происходило на работе. На работе «в частном секторе» начальники разговаривали вежливо и соблюдали симметрию в обращениях — либо оба на «ты», либо оба на «вы». Даже когда я крупно косячил и случался напряжённый «серьёзный разговор», голоса никто не повышал.

И вы знаете, мне это очень понравилось. Возвращаться из мира, где разговаривают нормально, в тот, где могут наорать, не хотелось.

Поэтому Ю. М. я ответил отказом и перевёлся на платное отделение с потерей курса. Спустя полгода устроился работать в Яндекс, а спустя ещё полгода — бросил учёбу совсем (так и нет у меня высшего образования, лол) и перешёл в Яндексе на полную ставку. Жизнь пошла как пошла.

Но в последнее время я часто вспоминаю эту историю: я ведь был в шаге от того, чтобы стать военным программистом, разработчиком софта для военной радиоаппаратуры, включая тот самый А-50У. И спасло меня от этой незавидной участи то, что замзавкаф моей базовой кафедры был гондоном советского образца. Очень ему за это благодарен.

Вот уж не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь.